Встретила случайно бывшего, мимо прошёл, даже не поздоровался. Узнал, уверена на сто процентов: посмотрел мне в глаза и морду скривил. Спасибо, что камнем не бросил: ведь для меня какая-то кошка намного важней ребёнка.

В те времена, когда бывший был нынешним, я была счастливой обладательницей розовых очков. Любовь, бабочки в животе, мечты о большой семье — бывший грезил детьми, хотел хотя бы четверых, и меня заразил.

Мысленно я уже по выходным гуляла в парке с Анютой, Глебом, Юленькой и Кирюшей; встречала в нашем большом доме по вечерам с работы Пашу с кастрюлей борща, сковородкой котлет и банкой компота в руках; смотрела детские мультики в окружении моих золотец…

Жили мы с бывшим в двухкомнатной квартире, принадлежавшей моим родственникам. Родственники уехали жить в пригород, квартира пустовала, я как раз искала съёмную, и мы сошлись — бездомная я с кошкой за пазухой и бесхозная жилплощадь. Плату выставили символическую: коммунальные услуги и пара тысяч рублей в месяц.

Бывший появился в квартире спустя год после моего новоселья.

Мы с Пашей жили, мечтали, строили планы, вместе готовили еду по выходным, катались на лыжах и коньках, а потом объявилась его сестра.

— Меня из квартиры выгоняют, можно я у вас поживу, пока другую не найду? — позвонила Оля.

Я позвонила родственникам, объяснила им, что мать-одиночку выгнали, идти ей некуда, можно ли её приютить. Родственники дали добро, я сообщила Паше, он передал сестре.

— Паша, а я у Насти (это я) на фотографиях кота видела, у вас что, кот живёт? — спросила Оля, когда Паша её обрадовал известием о разрешении на подселение.

— Кошка, да, живёт.

— Я боюсь, что у ребёнка есть аллергия на кошек. Мы как-то в гости ходили, он там кота погладил, дома вечером ребёнка всего обсыпало. Пусть Настя кошку на время отдаст кому-нибудь.

Паша сразу передал мне просьбу сестры, подкрепив её рассказом о походе в гости, коте и сыпи. Я посмотрела на кошку: куда я её? Кому? Да даже на время? Это предательство! С другой стороны, ребёнок, племянник Паши, которого гонят на улицу. И что делать?

Я сама позвонила Оле, предложила ей следующий вариант: ребёнка могло обсыпать на что-то другое, пусть она сделает ребёнку тест на аллергию. Будет положительный, я что-нибудь придумаю. Нет — пусть заезжают, раз ничего не будет мешать.

— Он боится врачей! У него будут брать кровь! Это стресс для ребёнка! — запричитала Оля.

— А для кошки смена места жительства и отсутствие рядом хозяйки — не стресс? — спросила я.

Нет, это — не стресс. Пришлось поставить Олю перед фактом, что кошку я никуда не отдам без уважительной причины. Уважительная причина — положительный результат теста на аллергию.

Паша начал заступаться за сестру, обвинять меня в том, что мне кошка дороже ребёнка: кошек, вон, по помойкам бродит и в приютах сидит целая куча, бери любую, а ребёнок — он живой, человеческий, родной, нуждающийся в понимании, в хороших условиях проживания.

Я возражала: кошка — моя семья, почему я должна отдать её на время, если никто не уверен на сто процентов в существовании аллергии?

Через десять минут ссора плавно перетекла в ультиматум. Речь уже не шла об Оле и её ребёнке, Паша спросил:

— Я или кошка? Кто тебе дороже? Останется или она, или я!

Мы расстались. На прощание Паша сказал мне, что у него вовремя открылись глаза: он не смог бы жить с женщиной, для которой дети — пустой звук, ведь он хочет большую семью, а отказалась отдавать кошку ради пусть чужого, но ребёнка, значит, и на своих детей мне будет наплевать.

После этого я больше не видела ни Олю, ни Пашу. И вот случайно его встретила. Если бы взглядом можно было лишать жизни, то меня бы уже не было. Не идиот ли? Дело ведь тогда не в кошке было, а в его нежелании идти на компромиссы, в полном потакании прихотям сестры и её ребёнка и в попытках манипулирования путём выставления ультиматума. Записано со слов Анастасии О.